в начало

предыдущая часть

предыдущее этого автора

Ну, удружил, называется, Васятка мил-дружок! Ещё куда бы подальше отправил! Уже больше часа, поди, куролесю! Да на ночь-то глядючи! Луна-матушка хоть и полнёхонька, а всё ж лес тебе — не равнина луговая... Деревов-то тьма-тьмуща... Хорошо, светлячков в подмогу снарядил, путь-дорожку освещать! А то б глазоньки повыколола об ёлки да палки! А глазоньки мне мои ясны ещё пригодятся — Митрофана завлекать, чтоб его, дурня немытого!..

Да где ж это место окаянное?! Али Леший меня путает, хороводит... Что-то мне Васятка про Лешего ентого говорил, запреждал о чём-то... Да уморилась я слушать побасенки его бесконечные про жисть лесную, Митрофан один в голове только и толкётся, мысли все путает, бестолочь стоеросовая...

Третий раз, чай, мимо полянки этой мухоморовой кружу! Тьфу! Я ж позабыла, аккурат на ентом месте заприметливом плюнуть надобно три раза да за левое плечо! Да притопнуть об праву ноженьку! Вот ужо память моя девичья, волос — долог, ум — короток! Да и приговорить надо чегой-то внятно-понятно... Паролю какую-то замысловатую...

— Изба-избёнка! Явись в потемках! Покажись во всей красе, обзавидуются все!!!

Вот. Явилась, как и была. В сей же миг. Зачем только прятать было?! Обшарпана, задрипана... И ноги курячьи, переминаются, почесывают одна другую — знать, мёрзко ночью-то... Обзавидуются, как же...

Стараясь сдерживать раздражение бесноватое — а и кто б не вышел из себя?! День такой нервенный весь выдался! — Марфута неслышно к двери подошла, прижав ладошки к груди трепещущей, страхом да опасениями наполненной. А на двери листочек затрёпанный виднеется, и корявыми светящимися буквицами выведено замысловато:

«ОБЪЯВЛЕНИЕ . Интересная исчо ведьма с непредсказуемыми вредными привычками и прорвой недостатков, ж/п и с/п наличествуют, познакомится с Лешим. Требования: мужчина придурошной ориентации, глаза колдовские зелёные, с большим количеством вредностей и гадостей, по гороскопу — Стервец! И чтоб златая цепь на дубе том! Оставьте свою запись».

Батюшки-светы! И эта дурня ищет!..

Не успела Марфуня ужаснуться как следует вопиющему сему факту, как в тот же миг дверь скрипучая распахнулась гостеприимно, ненавязчиво так войти приглашая. И оттуда же лесенка верёвочная к белым ноженькам скатилася. Оглянулась затравленно красна-девица на лес тёмный — где ты, мил-дружок Васенька, чих торопых, растуды тебя об телегу! — да вздохнув тяжко, принялась карабкаться по лесенке той неустойчивой прямо в распахнутую темноту избенки.

Светлячки-помощнички, сбившись в стайку для храбрости, заглянули обеспокоенно в покосившееся окошко-слепунец, разглядели — ай, приняли красну девицу с объятиями распростёртыми, усадили за стол с яствами, с пирогами и грибами, наливочкой мухоморовой, аки слеза ясной — да и унеслись восвояси докладывать гному грозному, что всё, мол, тип-топ, не сумлевайся даже.

— ...а теперь ещё настоечки хряпнем с тобой, девица, да и об деле, наконец, поговорим!

— Куда ж ещё, Бабушка Яга? И так чертовщина всякая по углам мерещится...

— Кака я тебе Яга?! Сказок дурацких начиталась-наслушалась, поди-ка? Во дура девка! Нашла что читати-слушати! Да рази умный кто сказку писать будет?! Умный — он за роман сразу берётси... Ведьма я, профессия моя такая. Слышала, небось? Вредная профессия-та. Гадости да пакости разнообразныя учинять. Не всяк возьмётси — кишка тонка. Тётка Василиса меня кличут — али не помнишь? Во молодежь нонче пошла: пару кружечек настойки — и память отшибло начисто! Я вон жбан цельный зелья ентого волшебного, игристого, на луговых росах настоянного, выдула — и хоть счас камаринского плясать пойду! Чего зенки таращишь непонятливо? Али пройтись, убедилася чтоб?! — и руки в круты боки упёрла, да ногой-то притопнула: для наглядности, мабуть. А зелен огнь в глазах так и полыхает игривисто. Хороша ведьма Василиса, ой да хороша! — даром что сто лет в субботу стукнет, поди.

— Ой, тётка Василиса... мож, завтрева с утречка пройдётесь?.. А то вон светает ужо, однакось, а мы про дело моё наиважнейшее так и не поговорили, не обрешили ничегошеньки... А мне Васятка обещал, что поможете, совет явите, на ум-разум наставите... А мы всё разговоры разговариваем — и с обиды ещё за настоечкой потянулась: а и впрямь, ведь хороша, теплом по организму разливается, беды-горести затуманивает.

— Эх... дык за жисть с хорошим человеком чего б и не проговорить в ночку? А то с кем тут, в лесу-то нашем дремучем, разговоришься? Всё ж больше добры молодцы рыщут, черт сами знают, что ищут... Дык с ними потолкуешь рази за жисть?! Баньку им истопи, накорми — напои — спать уложи... Мабудь я прислуга какая; не те времена, чай! А как поговорить по-человечески — так волком смотрют: не обучены... Тьфу ты, нечисть поганая! ...А про дело тут обговаривать и нечего. Вернешь мне Лешего, черти его дери, дурака дубового — дам тебе живой водицы, под-за печкой вон бутыль спрятана, тебя дожидаючи — не денется никуды, не боись!

— Тётка Василиса... Вот не пойму я никак... Да на что тебе тот Леший сдался?! Ведь только и бегает от тебя, злыдень подберёзовый! А ты твердишь: любит, мол... — глазоньки от настойки мухоморовой уже видеть отказываются, рученьки белы да ноженьки быстры и подавно уж спят крепким сном, а любопытство девичье не дремлет, ой не дремлет! В любовны дела свой нос сует: с чего бы это, ась?

Поглядела хитро ведьма Василиса, глаз зеленый прищурила, да и отвечает непонятственно:

— А вот погодь, девка, времечко придет, сама узнаешь, почем фунт лиха... А сейчас полезли-ка на печь, да спать-почивать! Утро вечера мудренее, бабки сказывають...

следующая часть

следующее этого автора

в самый конец