в начало

предыдущая часть

предыдущее этого автора

И где ж это я Лешего того сыскивать буду? Чтось это за беда новая по мою головушку буйную? «Поди туда, незнамо куда...» Моду тоже взяли — сыщи того, отыщи ентого... А ты, как корова блудливая, от дому отбимшись, шляйся тут по лесу-бору туда-сюда, блюди эту... как её... Тьфу, слово-то какое придумала... «Ориентацию по солнцу держи...» О так. Вон оно, солнце, щерится сверху — чегось ему? Катись себе по небу припеваючи да жги заради веселья бедных девушек лучами нещадными. Вон как головушку припекло, чертовщина мерещится всяка разна. Или это от настоечки мухоморовой последствия вредоносные? Мабудь от неё, поганой... Эк меня развезло вчера, размухоморило. И все из-за него, дубины бесполезовой, Митрофана-дурака о седьмом колене! Ну, погодь у меня, бегунок очумелый, вот встретимся кадысь, все бока отколочу, все патлы повыдирываю! За всё ответ держать будешь!..

Ух, осерчала Марфута сверх меры всякой, солнышком разморённая, путем-дороженькой утомлённая. Ка-а-ак топнула о землю грозно ноженькой, кулачком немаленьким взмахнула для пущей острастки, да и крикнула покриком нешутейным:

— А ну выходи-появляйся, Леший, не кочевряжься! Недосуг мне за тобой по лесам да по болотам гоняться, живность лесную смешить!

Зашуршало тут по кустам, зафукало, задышало шумно. И полминутки не прошло, а появился пред грозно-насупленными марфутиными очами маленький мужичонка неприглядный. Смотрит в землю, глаз поднять не смеет, лишь ковыряет ножонкой в лапте разодранном землю — смушшаетси непритворственно.

— Ну. И долго мы с тобой в молчанку играть будем? Не на приеме царском, чай! Нечего разминаться тут передо мной! Говаривай быстро — кто таков будешь? Чай, Лешего звала!

— Дык... мы и есть он... Леший мы... Я ж за тобой, девица, от самой избушки ведьмовой вышагиваю, еле поспеваю... Мысли твои спугнуть не решалси, заговорить смущалси. Ждал, пока сама позвать изволите... Знаю, что за мной идешь — Василисушка всех за мной посылает, — и вздохнул тяжко, и привсхлипнул для пущей убежденности, кулачком грязным слезу по щеке размазывая.

— Ах ты, нечисть лесная! — аж задохнулась от возмущения девица-краса, да щеками, аки маков цвет, раскраснелася. — Я, вишь, по всему лесу блуждаю, ищу его, окаянного, а он за мной крадется, в смущалки играет! А ну, вертайсь вокруг своей оси, да шагом марш к Василисе немедлючи!

Потупился пуще прежнего Леший, завздыхал печально:

— Эх, мила девица, да мы ж сами не супротив, токма заказан путь к возлюбленной моей, к прекрасной Василисе Микулишне... Златая цепь ей нужна, а где я цепь ентую возьму? В незапамятные времена украл у меня цепь златую ту злыдень Полиглот, для тёмных дел своих непонятственных, вот и скитаюсь теперь по лесам-болотам, запаршивел весь без женской ласки-заботы, мохом порос... А без цепи не могу пред ясны очи волшебницы моей явиться. Какой же мужик без цепи золотой да по всему пузу?! Так, огрызок заскорузлый, а не мужик... Самолюбием обиженным так и страдаю с тех пор, мучаюсь безвинно... Да ты садись, девица, садись, устала, поди, полдня по лесу шастать, думку думаючи! — и тут же быстренько подозвал к себе пару пенёчков осиновых, крутившихся неподалеку, на один бережно усадил ошарашенную Марфуту. Из котомки скатёрочку вынул, цветиками-лютиками вышитую, а там и закусочка в мгновение ока сама собой поверх скатёрки шустренько образовалась.

— Наливочки вот мухоморовой не хотите ли с устатку?

— Чегось? Наливочки?!

Вот тут и разошлась Марфутка по-настоящему, норов свой крутой и показала! Схватила Лешего за шкирки рученькой недрогнувшей, поволокла волоком к озерку ближайшему — тот и пикнуть не успел, да и столкнула болезного в водицу прозрачную.

— А ну, быстро грязь вековую смывай, нечисть печальная! Дошел до чего — ухи мохом позаросли! Самолюбием он мучается, сердешный, надо же! Облик мужицкий потерял совсем! Сей же миг чтоб в себя приходил, в порядок приводил — и бегом-марш к Василисе! Ей забота и ласка твоя нужна, а не побрякушки дурацкие! Ишь, слезу давить вздумал! Стесняетси-смущаетси! А хорошая ведьма по нему страдает-мучается, настоечкой горе каждодневно заливает, вредности делать позабыла-позабросила из-за любви потерянной! Чтоб сей секунд у меня как новенький был!

Ох, утомилась, красавица, на травку прилегла, конца водных процедур дожидаючи: да и легкое ли дело с Лешими управляться, в человеческий облик приводить — натуре такой нежной да тонкоорганизованной, как Марфута наша?

Долго ли, коротко ли, глядь: совсем другая личность нарисовалася! Красавец мужчина: чист, подтянут, и отвага в глазах играет-светится. Любо-дорого поглядеть!

— Вставай, девица! Кратчайшей дорогой выведу тебя к Василисе.

следующая часть

следующее этого автора

в самый конец