|
   |
 |
«Далека дорога твоя»
...В той круговерти непонятного, что закружила, завьюжила, сбивая с ног, единственной возможностью показался уход в прошлое, в воспоминания; и память услужливо обрушила на него круговерть же событий, запорошенных временем. Вспомнился случай из далекого детства — так!, шалость, блажь; много лет спустя он вызывал легкую, ностальгическую усмешку по тем дальним, светлым, святым временам... ...Снегу в ту зиму навалило видимо-невидимо. С другом-одногодкой Васькой — кажется, его так звали... да, точно, Васькой! — они с завистью смотрели на мальчишек чуть постарше, отважно, с диким гиканьем прыгавших в сугроб с крыши сарая. А их с Васькой не брали в столь рискованную афёру по причине малолетства, что обижало до слез и грозных обещаний неизвестно кому: а вот вырасту, тогда!.. И как-то в один из зимних вечеров, когда всех детей загнали по домам, он под каким-то благовидным предлогом выбрался на улицу и опрометью бросился к сараю, стараясь не думать, гоня от себя страх, сладостно и томительно наполнявший его ушедшую в пятки душу... Я так ясно помню тот вечер, помню, как стоял на самом краю крыши, обрывающейся в темноту, как ругал себя злыми словами для придания храбрости, среди которых "сопляк" и "трус" были самыми невинными; как обливался потом от липкого, мерзкого страха, вдруг сковавшего руки и ноги, и, казалось, не дающего даже вздохнуть. И так же хорошо помню, как страх ушел, моментально, как будто его и не было никогда; и тогда я шагнул в темную пустоту спокойно, даже не зажмурив глаза... ...Он усмехнулся вдруг, осознав, что разговаривает сам с собой. Что ж, этого и следовало ожидать. Оказавшись наедине с собой — неплохо побеседовать с умным человеком! Он невесело хмыкнул. Вот так и сходят с ума, брат. Ты что-нибудь понимаешь? — вот и я ничего. А понять нужно. Иначе нас отсюда не выпустят. Обязательно нужно понять. Вот только бы знать — что? |
 |
 |
|
||||
