Даже трава здесь была какая-то не такая. Жёсткая, бурая, неживая. Высохший суглинок кое-как утыкан ржавой щетиной, украшен мятой пачкой из-под «запашка», присыпан серой пылью. Ею же покрыты крепкие, но уже донельзя стоптанные ботинки, своим кособоким тандемом довершающие натюрморт. Сколько всего исхожено, бывали в местах и похуже. Здесь же — пусто и скучно, обычная картина урбанистического нашего настоящего. Вон, чуть поодаль проплешина возле мусорного бака, горело тут что-то, оставив на закопченной земле трухлявые ошмётки, проткнутые насквозь жгутами скрученной проволоки. Тут же чахлая рябина — посторонилась от этого чудовища. От её кривого ствола тянется к обломку бетонного столба плеть пластикового жгута, призванного, кажется, выпрямить несчастное деревце, но только превратившего его в идол бессмысленной битвы с непреодолимым.

У самого полотна дороги грудой свалены кем-то два десятка подгнивших деревянных брусьев. Они лежат тут так давно, что успели примерить на себя все извивы и неровности земли. Всё того же извечно бурого цвета — труха оставшихся с прошлой осени листьев набилась в щели между досками. Милое дело полежать на таком топчане.

Небольшой пятачок земли на отшибе, голая стена какого-то склада, забытое всеми место. Только дурной сквозняк неугомонно гоняет какой-то сор по углам, путает клочки измочаленного полиэтилена в сучьях кустов, тянет откуда-то дымком и тлением.

Пыльно, мёртво, глухо. Сколько дорог нужно истоптать, чтобы угодить сюда? Чтобы вот так, без мыслей в голове, запрокинувшись в белёсое небо. Лежать и ждать. Такова жизнь в чуждом тебе мире. Только ожидание между пустыми мгновениями. Ожидание... чего?

следующая часть

следующее этого автора

в самый конец