в начало

предыдущая часть

предыдущее этого автора

Да что же это такое, люди добрые?! Да почему же этакое именно со мной и сотворяется? Сколько я уже за ним по лесам да болотам бегаю-гоняюсь, за колодой этой бесчувственной, платье всё пообтрепала, с лица сошла — а встретить не могу! Да почему же судьбинушка злая против меня так настроена — другим-то, небось, легко дается, без проблем да припеваючи. Ай, сама виновата, сердешная, захотела взлететь высоко, да перед подружками, птицами-певуницами, выхвалиться; зачем надо было искать наидурнейшего дурака, какого и во всем мире больше не бывает, не встречается? Ведь кому сказать: вместо того, чтоб со мной забавляться да минутами сладостными наслаждаться — в битву смертную ввязался, всех лиходеев захотел зараз побороть! А вот теперь, мабуть, помрёт в одночасье, ворогом нечеловеческим убиенный, что делать без него буду, горемычная? Где другого ещё такого сыщешь? Али опять времечко своё золотое распеванное тратить в поисках бесполезовых? Ай, головушка моя бедная, непутёвая, да не хочу боле никого другого сыскивать, к этому уж душой прикипела, дубине упорливой...

Как вкопанная остановилась Марфуша, бег сумасшедший прервала. Прикипела?! Как, когда успела?!

Оглянулась, аки зверь затравленный, в поисках ответа — будто кто помочь в делах таких деликатных может, окромя сердца девичьего... А сердце это глупое колотится не переставаючи, тоской да страхом мучительным исходит: Где Митрофан, что с ним, жив ли?! Али лежит посередь поля, запрокинувшись, оченьки ясные закрывши на веки вечные? Али муки мученические принимает от ран смертельных, кровушкой исходит да на помощь меня зовёт...

Только куда бежать, птицей быстрокрылой лететь на выручку? Опять сбилась с пути-дороженьки, мыслями своими безрадостными увлеклась. Одна посередь леса дремучего, и помочь-подсказать некому, друзья далече осталися. А ведь упреждал дед Полиглот, жизненной мудростию наученный, не ходи, мол, не твоё это дело. Только как же не моё, когда беду чую рядышком, беду страшную, неминучую, давит со всех сторон, ажно и не продохнуть...

Вот и лес угрюмо приумолк, замер настороженно, будто бы ждёт чего: ни листок, ветерком потревоженный, не шелохнется, ни мышь испуганно не пискнет, ни ветка под ногой али лапой не треснет. Тихо.

Мёртво.

Страшно.

И сумрак кругом зловещий. А в сумраке том следы битвы — не на жизнь, а на смерть — тут и там встречаются. Дерева с корнем повырваны, по сторонам разбросаны. Трава вся напрочь вытоптана, а куски земли вздыбленной местами обагрены засохшей кровью. Не пойми — человека али зверя какого.

Страшное затишье, недоброе. Всё живое поразбежалось-попряталось, беду учуявши. И страх, аки змея подколодная, сердце тисками всё сильнее сжимает.

Прижала Марфута в отчаянии руки к груди, на колени рухнула и взмолилась Яриле-Солнцу, свет да жизнь в мир приносящему: помоги, батюшко-свет, отведи беду лютую, дай мне взглянуть на него хоть разочек ещё, убедиться, что жив-здоров, да в глаза заглянуть, да прибаутки его пустозвоновые послушать!

И в ответ как бы в ту же секунду в вышине вспыхнул лучик солнца, разорвал вековой сумрак, возродил в душе угасшую было надежду. А вдалеке, чу! рык раздался оглушительный, разъярённый, а вслед за ним и голоса человеческие, боевые да грозные, звон оружия богатырского.

Ай, впереди она, битва-то смертная! И Митрофан там с дружиною своею! Бежать, спасать, не медлить ни минуточки!

Только бы успеть, не запоздниться!

следующая часть

следующее этого автора

в самый конец