А наутро Золушка, которая была уже не Золушка, а Принцесса, достала из почтового ящика вместе с ворохом поздравлений счет за карету, коней, наряд и фею с волшебной палочкой — а сказочные услуги обходятся в сказочные деньги.

— Гм... — солидно сказал Принц, неумело примеряя к лицу такое новое выражение озабоченного мужа.

— Я так тебя люблю... — застенчиво прошептала Принцесса, прижимаясь к нему, и ему ничего не оставалось, как уверить ее в том же.

Через некоторое время он спросил миролюбиво:

— Для чего ты все это затеяла?

— А как бы иначе ты меня заметил? — убежденно возразила молодая жена.

— М-да... — сказал Принц, задумчиво улыбаясь — разумеется, не от счастья.

Затрубили фанфары. Они сошли к торжественному завтраку. Старый Король увидел счет и закряхтел.

— Очень мило! — сказал Королева.

— Тс-с, — зашипел Король. — Ну, нельзя же... — он потер лоб и взялся за кубок.

— Хватит пить, — велела Королева. — Тебе вчера было плохо. И поговори с ее отцом. В конце концов, это и его дочери свадьба.

— Ну откуда же у него, — тихо вздохнул Король. — О чем ты говоришь. Сама же все понимаешь прекрасно.

— Еще бы, а у нас все есть. Должен сам думать. И так это невыгодная партия. Мы тоже, знаешь, если на то пошло, не испанские короли, колоний не имеем.

И после завтрака Король с потеющим от смущения отцом Золушки, а ныне Принцессы, уединились в кабинете. Оглянувшись, Король запер дверь, достал из буфета бочонок и два кубка и, вольготно вздохнув, развалился в кресле.

— Ну, — пригласил он, — давай, что ли... по-семейному, тесть.

Час спустя, спев вполголоса "Мой конь притомился, стоптались мои башмаки...", они затоcковали.

— Расходы, конечно, ужасные, — с неловкостью проговорил тесть.

— Кому нужны эти церемонии... — подтвердил Король.

— Сделали бы все тихо, по-простому. Да меня моя все пилила...

— Ах, — понимающе вздохнул Король. — В наши времена...

— Да, да... при Генрихе VIII все было куда проще. Никакой помпы, понимаешь...

— Не говори... у меня с братом один турнирный доспех на двоих был. Кольчуга порвется — склепывали, ничего; сейчас уж забыли, давай только новые. Я женился — страусового пера на берет не было. А у кого они тогда были?.. И ничего, в доспехе. Собрались родственники, человек семь, выпили, посидели, — а было все по-хорошему. А теперь... И родни-то сколько развелось! Откуда — ума не приложу.

— А я как... и говорить не приходится, — махнул рукой отец Золушки, ныне Принцессы.

— Так ведь ославят иначе, не закати пир. До других дворов докатится.

— Политика.

— Именно... Хочешь не хочешь — этикет. Да и, понимаешь, детям все получше хочется.

— Как не хотеться... Моя уж так мечтала о свадьбе красивой. Девчонка, что взять. А как я ей фею эту доставал... Сам всю жизнь вкалываешь — пусть хоть они поживут...

— Не говори. Войны вот, слава богу, кончились. Пусть они не хлебнут, чего нам довелось, — и Король хлебнул из кубка. — Давай за их счастье.

Сам я договорюсь со своей, подумал Король. А лучше вообще ничего не скажу. Скажу — пополам решили. А деньги пока возьму из тех, что на строительство мостовой на окраине отложены. Все одно, когда еще эту окраину замостят...

За окном, в саду, Принц и Принцесса гуляли по аллее, трогательно держась за руки. Принц сорвал единственную розу с любимого куста Короля. Король невольно крякнул. Принц приколол розу к волосам Принцессы, она просияла, они поцеловались... они были прелестны.

Отцы стояли у окна, растроганно промакивая глаза.

— Придется им герцогство выделить, — вслух рассудил Король. — С королевствами сейчас туго. Со временем пробьем, конечно. Связи есть. Заплатить придется, ясно. А пока что ж, пусть у нас поживут. Дети...