Жили-были братец Иванушка да сестрица Аленушка. Жили они поживали да забот не знали. Только как-то раз налетели хмурые тучи, а с ними гуси-лебеди. Ухватили Иванушку у лужи запретной прямо за шиворот, так к бабе Яге и донесли мигом. Посадила его старая в хлев под замок, сама спать отправилась. Тут Аленушка заметила, что братца-то и нету. Побежала в лес дремучий, куда ноги несли, там Печеньку повстречала. "Ты, девица, растопи меня, да пирогов поставь, я тебе про братца твоего расскажу", — так все и вышло. Печка осталась пироги румянить, а Аленушка дальше побежала.

Добежала до Яблони обсыпной, потрясла ветки чуток, да и дальше дорогу проведала. Бежала она, бежала по темным лесам дремучим, Речку по дороге расчистила. "Спасибо", — ей Реченька молвила, — "Я тебе добром отплачу!"

Так и добралась сестрица до гусей злющих. Дождалась она, пока лебеди со двора улетят, в амбар пролезла и братца высвободила. Побежали было обратно они, только баба Яга проснулась и, заметив пропажу, очень расстроилась. Тут еще птицы её на двор воротились. И отправила она их в погоню быструю беглецам вослед. Догнали беглецов у Реченьки у самой. Реченька воды свои раздвинула, да под камушком Аленушку с Иванушкой и припрятала. Пролетели гусаки. Речка воды свои опять прибрала. Стала девица Реченьку благодарить да на берег вылезать. Иванушка же уронил меж камешков любимую свистульку, доставать полез и рукой застрял. Барышни за разговором и не заметили мелочи такой. Реченька воды держать устала, там и успокоился Иванушка. Всплакнула Аленушка, да чего уж тут поделаешь? И домой заковыляла. За плачем даже Яблоньку не заметила, так до самой Печеньки добрела. Добрела, а Печенька ей и говорит: "Пирожочки мои совсем приготовились. Вынь их, девица. За работой и горюшко не так заметно." Вынула Аленушка пирожочки, дров в Печку подкинула, вовнутрь запрыгнула, так через трубу дымом и вышла.

Гуси-лебеди, до самой Аленушкиной избушки долетев, так ни с чем и вернулись. Стала бабка на них злиться да с коромыслом бросаться. Они ей голову и проклевали нечаянно. Подумали, что и так старуха разумом помутилась. Над телом ейным бесчинно надругались злые птицы, после чего до смерти друг друга заклевали, от пережитого слегка обезумев. Только Печка продолжала все так же румянить пирожки, Яблонька — гнуться под яблоками, а Реченька — скрывать посиневшее детское тельце.