Врезалось в голову слово валторна.

Разнузданной голове впечаталось слово валторна. Плотно в темечко и все тут.

Заедает музыка, а слово разъедает. Я сделался беспокоен и даже дудел валькирий.

К вечеру такого-то дня я добрался до оркестровой ямы и свалился туда волосами вниз без всякой надежды на успокоение.

Вряд ли я считал, что это поможет. Просто зудящее место обычно чешут о некий предмет, тут уместнее была она, рна, орна, валторна. Валтырвалк, ван-дер-вальс. Раз-два-три, раж-даж-триж. Извините.

Так вот, лежу я как-то в оркестровой яме. Выходит дережисер и, ткнув в меня безвольного и зудящего дережисерской палочкой, командует: "Унести мерзавца!"

Подхватывает меня команда оголтелых музициторов и, раскачав за ноги за руки, кидает обратно в зал имени Филармонии.

Послушно пролетев положенное по законам театрального тяготения, закономерно приземляюсь на двух дам, имевших виды на послушать.

Теперь у них не те виды.

Прически лохматые, платья декольтированы до колен, глаза сияют, руки машут, зубы дробь выбивают.

И тут я понял судьба — валькирии. "Здравствуйте, — говорю, — не споете ли вы мне на валторнах послушать? "

А они мне: "ААААААААААААААААААА".

С тех пор знаю только одно: кто ищет, тот всегда добъет. Ся.