Очечник пятистенный

на голову слепца

упал. И современный

взгляд выполз из лица.

Слепец качнул бровями

и голову назад

откинул. Пузырями

слеза покрылась над

ползучим этим взглядом

и строго по спине

катилась. И прикладом

слепец, как на войне

к слезе своей тянулся

и спину изгибал.

В очечнике проснулся

и плакал Ганнибал.

Печник нахохлился в гречихе.

Из янтарной комнаты дрова

на мороз двужильные врачихи

вынесли и пилят рукава

печнику пилой двуручной.

С печником по очереди спят,

чтобы он мускулатурой скучной

покрывался с головы до пят.

Чтобы он янтарную кольчугу

наизнанку вывернул стрелецкую

и врачих по глиняному лугу

провожал на казнь немецкую.

Плотогоны, как собаки

отряхнулись от песка.

И коричневые маки

в бороды вплели. Узка

борода у плотогона.

На щеках своих цветы

мял он трубкой телефона.

Воду впитывал. Плоты

шумно воду обгоняли.

Бревна сыпались в песок.

Плотогоны ковыряли

древесину. Волосок

на щеке растет неплохо.

Маки набирают вес.

И собака, как эпоха

плотогона гонит в лес.

Плывут раскосые тюлени.

И с пелены тюленьих глаз

на одуванчики течений

упал слоеный водолаз.

Он ножкой дрыгал окрыленно.

И сердце в пятку провожал.

И в одуванчиках смущенно

на мышь тюленя водружал.

И Черномор психует рядом.

И в одуванчиках змеясь,

из сапога плескался ядом

на водолаза вещий князь.