Сегодня я понял, как устроен телефонный аппарат.

Вот он, зелёный, и звонит. На передней панели диск из мутного оргстекла со стёртыми цифрами. Корпус обмотан синей изоляционной лентой, потому что винты, скрывающие его нутро, давно потеряны. Он звонит. Замызганная телефонная трубка чуть-чуть подрагивает на удерживающих её рычажках.

Я снял трубку. Кто-то или что-то говорит. Динамик тихонько трясёт воздух. Я не различаю слов, но каждое из них отражается в мозгу пронзительной болью. Он смеётся! Да, он смеётся, он издевается надо мной.

Я изо всей силы дёргаю за тонкий жилистый провод, за тот самый, который как пуповина соединяет телефон с розеткой — и дальше, дальше, за много шумных улиц отсюда, с АТС. Провод рвётся, я же падаю на пол. Клочья живого мяса торчат из покорёженного гнезда. Телефон ещё жив. Он медленно, плавно погибает.

Вот голос в динамике стих. Но до смерти ещё далеко. Я знаю, он питается своими внутренними запасами. За свою жизнь он столько высосал из людей, что теперь может легко без них обходится, как и без АТС. Он просто прикинулся, чтоб я его пожалел.

Нет! Он ещё в моих руках. Я швыряю его об стену. Трещина рассекает его тело болотного цвета. Диск вываливается из него, вися на трёх красных пульсирующих проводках-венах. Но синяя изолента держит крепко, не давая мне заглянуть глубже. Руками она не рвётся — только тянется. Нужен какой-нибудь инструмент. Работники телефонных компаний всегда ходят с инструментом. Видимо, для защиты. Ага, вот. Опасная бритва.

Не зря их так называют. Порезался. Из ранки на руке сочится кровь, но это ерунда. Раны телефона намного страшнее. Поддеваю изоленту, и она, легко лопаясь, сдаётся. Вот они, внутренности аппарата. Большой, старомодный звонок, как в школах на стенах, только меньше, и плата, вся в смешных разноцветных диодах, транзисторах... Кто их разберёт... И всё это окутано кровеносной системой.

Признаться честно, я даже испугался на секунду. Но к врагам нельзя знать жалости.

Я топтал его ногами до тех пор, пока он не превратился в груду трухи.

И вновь звонок...

Я сижу на полу. Вокруг мня обломки старого советского телефона в пятнах крови. Сегодня я понял, как он устроен.