Вечером вместо проверки очередной партии школьных сочинений Валя пошла к Шлюрпу — проводить собственное расследование. Но Мирон для дачи показаний уже годен не был: в темноте мастерской в окружении своих шедевров творец пил водку, закусывая луком. По взлохмаченной бороде катились слезы сострадания к горьким судьбам его пышнотелых муз. "Сын — стриптизер, муж — дикий горец, а она, она — святая!" — Шлюрп запричитал с новой силой и полез за второй бутылкой — Эта ужасная женщина шантажирует ее! Грозит рассказать мужу о нашей любви и о позоре сына. О, люди, люди, почему вы так жестоки?!"

Валька напряженно всматривалась в холст на мольберте. Если натурщицу одеть в фуфайку и платок, пририсовать метлу, то получиться тетя Рая Мкгртычян — Валькина мать. Девушка опустилась на стул: "Мирончик, а кто ее шантажирует?" "О, о! — эмоции совершенно переполнили творческую душу и хлынули через край — Грязная сплетница! Старая склочница! Вот, кто эта мерзкая старуха. Она знает, как Раиса боится мужа и как любит своего сына, несмотря на его гнусный стриптиз. "А сын — стриптизер, да? А ее зовут Раиса? Понятно. Кто бы мог подумать", — Валентина бормотала себе под нос, уже не обращая внимания на разбуянившегося Мирона. Она перебирала факты, раскладывала их, как пасьянс, и так, и эдак, но результата выходил все тот же — противный и пугающий. "Мирон, — попыталась Валентина найти спасение у художника — а если бы эту шантажистку убили, кто бы мог быть убийцей?" Шлюрп замотал кудлатой головой и грохнул по столу кулаком: "Имеет полное моральное право! Такую дрянь уничтожить — это героизм! Невинная женщина! Уничтожить, растоптать!" "Но почему обязательно она?!" — выкрикнула Валя с отчаянием. Но Мирон ее не слышал, он с силой топтал по деревянным половицам, изображая справедливый суд над шантажисткой. От простого топанья он перешел к замысловатому подобию танца с уханьем и гиканьем. Валя сосредоточенно следила за его движениями, стараясь игнорировать противную мыслишку в своей голове. Но та не игнорировалась, а выкрикивала писклявым голоском: "Это она, она! Она сделала!" Валентина посмотрела на обнаженную тетю Раю на холсте, на конвульсии соседа и потянулась за стаканом и луковицей.

Продолжение следует...