Этот героиновый мальчик похож на St. Germain Sure Thing! По его коже, переносами вверх и вниз, по шкале восприятия, играют мои пальчики в Любовь.

Наши точки соприкосновения пускают по телам волны Нежности, и он улыбается мне. Его глаза закрыты, но сквозь веки я вижу свет. В этом танце есть что-то тибетское. Сегодня он только мой. В моих рыжих локонах путаются первые снежинки и тают. Вечерами мы пьем в кафе крепкий кофе с терпким вкусом и молча курим. Он ищет глубину, пытаясь понять, кто же я такая. А я всего лишь Девочка Капля. И в моей голове ветер, озвученный тонким запахом Tsun Lai. Милый мальчик находит в этом непонятно знакомое, а я загадочно улыбаюсь, и в моих глазах бегущей строкой высвечивается пустота . Он захлебывается в словах, и нервно закуривает очередную сигарету. Очаровала.

Далее по сценарию прогулка по ночному городу, но, прислушиваясь к стуку моих зубов, наш маршрут делает остановку в Квартире Желтого Дома, с разрушенными ступеньками. Вдоль по длинному темному коридору я нащупываю дверную ручку, а затем и саму дверь.

Полупустую комнату освещают лишь пурпурные точки фонарей за мутным стеклом окна, и красные полосы на магнитоле. Он касается губами моих губ под Craig Armstrong Weather Storm и у меня безнадежно срывает крышу. В моем подсознании тикают часики, едва отдаваясь в висках. Мне хочется сладкого Disco и прямо сейчас! Тоник и водка — бесконечный дуэт нашего безумия. Я неожиданно исчезаю из пространства комнат, из его дня, оставаясь лишь нечеткими фрагментами в памяти. Это скоро пройдет. В синем трамвайчике, сквозь темноту уходящего дня, я танцую под Herbert в моем плеере под аранжировку взглядов окружающих. Это всего лишь последний день на этой планете, где каждый верит в ад и рай, и в жизнь после смерти. Где у каждого есть свой Бог, чтобы верить. Они рисуют себе серебряной краской Сны на стенах, они рифмуют слова и тянут буквы в бесконечный, улетающий навсегда косяк по полосам нот. Они придумывают себе легенды и верят в Вечность. Потому что им некому больше верить — они одни во всей галактике с эмансипированной планетой Земля. А я? Я запуталась во времени. Помню лишь разрушенные клеточки моего продолжения. И капли, которые здесь называют Слёзы. А этот героиновый мальчик — лишь средство, чтобы не сорваться с крючков. Падать, касаясь руками звезд. Верить, как они. Ведь это единственное, что сможет вернуть нам Крылья.

Отрезок от прошлой осени.

Привет. За твоим окном, кажется, осень. Я разбиваю стекла, и ветер впускает желтые листья в твою комнату. Танцуй, перебирай ногами чечетку под ритм гнилых половиц. Я рисую для тебя эти круги, чтоб ты стер их квадратами медленных шагов удивления. Плачешь? А попробуй отключить ту частичку, бьющуюся за право оставить осколок моего сердца в тебе.

Я слышу, как сквозь километры телефонных проводов стучится твое сердце. Твоя девочка узнает меня по одному дыханию. Она что-то кричит, и ее слова разрываются от собственности на кусочки отчаяния.

Прошлой ночью шёл Дождь, заполняя каждую впадинку моего лица, тонкой струйкой туши стекал вниз по коже. А черт его знает, может, и слёзы.

Помещенная в аквариуме Луна тихо, сквозь переплетения нитей коричневого пледа, робко разливает холодный свет. Ночь потеряла смысл существования и расплакалась маленькими звездочками. Время остановилось где-то на отрезке прошлого и настоящего. Бессонница становится идеей, потом перерастает в бред.

Утро. Рассвет тусклой, застиранной тряпкой втискивается в раму моего окна тонкими полосами размытого пятна Солнца. Я слышу, как кран роняет редкие капли, и они падают, отдаваясь эхом у меня в голове. Я звоню тебе. Слышу слова. Они пустые. Их шелуха остается у меня в ладонях, очень похожая на пепел. Короткие гудки располосовывают мою веру, и она осыпается засохшими лепестками цветка. Смахну рукой.

Хаотично перематываю назад твой монолог, заучиваю.

Снова набираю твой номер. Слышу, вместо твоего голоса, EVERYTHSING BUT THE GIRL Missing... Знаешь, я тоже. А жаль...

Выхожу на улицу, закутывая себя в серое пальто. На меня срывается мёртвый лист. Засовываю его в карман. Забываю.

А за твоим окном действительно осень. Бросаю в твой почтовый ящик тот самый лист — как оповещение о смерти. И шелуху слов.

Карамельная девочка.

Твоё Солнце — желтое фруктовое мороженое. Осторожно слизываешь подтаявшие стороны и смеешься. Ты снова крепко держишь меня за руку и тащишь гулять по нашим улицам. Я предпочитаю проводить это время на диванчике перед телевизором в сладкой дреме волшебного чувства халявы, но ты сильнее, и больший промежуток времени моих лучших дней я существую только для тебя. Я просыпаюсь с мыслью о том, что тебе совсем не понравится дождь за окном, мой мрачный сегодняшний вид и пустой холодильник. Я проспала. Ты врываешься промокший в пространство моих тридцати пяти квадратных метров, оставляя грязные следы на паркете, и роняешь всё, что мешает тебе приблизиться ко мне и сказать очередную гадость. Но я-то знаю, что твоя Любовь проявляется именно так, и злорадно улыбаюсь.

— Хочешь кофе? Ты делаешь вид, что тебе всё равно, ломаешься, проводишь круг глазами по кухне и с одолжением соглашаешься. Я знаю каждое твое движение, каждый взгляд. Мне не нужно искать скрытого смысла в твоих действиях.

Захлопываешь дверь, оставляя дыханье следов на лестницах, кафельной

плитке. Смеешься. Мы идем навстречу новому дню, слегка взъерошенные осенним ветром. В обнимку. Прячусь в тебя, в надежде о долгожданном транспорте. Греюсь об мысль о горячем чае с лимоном. Мне холодно. Разбрасываю кипу мыслей в голове. На последнем ряду, справа, мы зябко жмемся друг к другу. Молчу. Ты вдыхаешь воздух моей грусти.

— Мне никогда не было так спокойно. Робко улыбается твое небо. Наши взгляды встречаются с ритмом постукивания трамвая. И кажется, что эти бесконечные рельсы ведут к такому же Бесконечному Счастью. С трудом различаю разницу между нами. Если придется забирать свою частичку, я боюсь не найти конец ее ниточки.

— Если однажды утром, ты не нашла бы в своем окне Солнце, что бы ты сделала?

— Я бы отправилась на поиски его желтого круга. А ты?

— Перебил бы все электрические лампы в городе и смотрел бы на звезды.

Я все время спотыкаюсь об мысль: "Пытаясь заглушить свои чувства, мы только делаем их больше". Как глупо, наверное, сопротивляться отрезанному?! Ниточки, разорванные, местами с узелками, тянутся к его глазам, рвутся об трубочки с кубиками. Через дыхание вливается кто-то чужой. Я ведь жизнеспособна. Так зачем это устное самоубийство? Прости, но слова иногда молчат. Мои слова. Но они есть, и мне хочется, чтобы они были для тебя, в тебе... Есть вещи, которые трудно выразить переплетением букв, жестами, серым изображением карандаша на бумаге, но то, что светится в моих глазах, это есть Ты.

Твой мотылек слегка касается моих холодных пальцев. Секунды отнимают тебя, твои глаза, ты исчезаешь, растворяешься в моем внутреннем мире. Уже не уйти и не родиться заново, в этой застывшей воде, в этой беснующейся неистовствующей природе, без единого лица, без единой руки у твоей шеи в поисках пульсации крови в тебе. Для этого не нужно слов.

PORTISHEAD Dummy .

Музыка горизонтальных танцев, страстных поцелуев и приглушенного света ночника. Песенки маленькой девочки с конфетным голосом, пропитанные в тонкой карамели грусти. Ночь у рыжего огня с порванными языками. Робкие шаги по стенам темноты — вверх и вниз. Потолок не нужен. Дождь заполняет каждую впадинку лица и рисует на коже черные полосы тушью с ее ресниц. Красный диван и пульт от часов. Можно рядом положить в ноги волка.

...Всё это осталось там, вчера. Хочется закрыть глаза, чтобы увидеть красные треугольники в желтой оправе, свернуть губы в трубочку, чтобы целовать воздух. Огромное стекло с дурацкой подсветкой, скрип тормозов и белых, ослепляющих фар мимо проезжающих машин. Всего лишь Dummy, но сколько жизни в пластмассовом сердце! Попробуй танцевать со мной под Strangers и ты почувствуешь, что я на самом деле жива.

LEMONGRASS Windows .

Синее небо, с необычайно большим размахом в ширину, с разбросанными по его покрывалу маленькими звёздочками, кажется настолько низким, что к нему можно прикоснуться рукой. Милые феи в серебреных колпаках с волшебными палочками и сладкими голосами укачивают в колыбели невесомости, исчезая после за слегка приоткрытой дверью. Imagination. Пробуждение от веселых лучей огрызка солнца скользящих вдоль по стеклу окна и останавливающиеся где-то на самом интересном месте сна. Звонкая капель апреля с той стороны, птицы, подтаивающий местами снег с серым оттенком. Ещё один оторванный календарный лист, ещё одна чужая улыбка, которую нужно понять. Потом. Горячий кофе напоминает вчерашнюю ночь. Запах подушки хранит капельки ненастоящего дождя, закатившиеся под planet tears . Здесь советую уснуть.

Вспомните о позабытых в старом шкафу крыльях. Проеденные молью, и пожелтевшие от старости, они от этого не перестают оставаться крыльями. Попробуйте взлететь, чтобы вернуть journey to a star . Улицы заполняются сонными, всегда спешившими людьми, не моими маршрутками. Стрелка переходит за час назначенной встречи. Если б табло у часов могло понимать стрелки, оно бы задвигалось в ритме wei fung chi.