— Эй ты, — кричат мне в спину.

Я продолжаю идти.

— Остановись, — голос становится настойчивее.

Мне плевать.

— Да, стой же! — я слышу шум шагов, он догоняет меня и перегораживает дорогу. Я мог бы убежать, стоило бы мне только захотеть. Но я не хочу. У меня нет причин его бояться, хотя он сильнее меня и выше.

— Я слушаю, — мой голос абсолютно спокоен. Мне не нужно прятать страх. Потому что у меня его нет.

— Какого черта ты здесь делаешь? Это мой район. Здесь не место таким отбросам, как ты, — в его голосе слышится насмешка, — ну и урод же ты, парень!

Я молчу. Потому что я знаю кое-что, чего не знает он.

Его рука ложится мне на плечо, — придется преподать тебе урок.

— За что? — мой голос абсолютно ровен и спокоен.

— За то, что ты не такой, как мы все. За то, что то, чем ты занимаешься — это грязь и позор. За то, что ты сам не понимаешь своей тупости. Такие уроды, как ты, являются причиной всех наших бед.

Я смотрю в его глаза. И вижу, что он солгал. Ему плевать на то, что я не такой. Ему обидно, что я умнее.

— Зависть — нехорошее чувство, — с укором говорю ему я.

— Что? — его рука судорожно сжимает мое плечо, и я вижу, что был прав.

— Я не хочу тебя убивать, уходи, хорошо? — шепчу я.

— Мразь! Он звереет. Ты знаешь, что ты уже труп? — он убирает руку с моего плеча и сжимает в кулак. Глупо, как глупо: словно в замедленном фильме я вижу, как он отводит руку чуть назад, готовясь ударить и рывком вытаскиваю кинжал из ножен, которые висят у меня под рукавом, потом делаю шаг назад.

Он видит это, но уже не может остановиться и его рука устремляется прямиком в мою переносицу, натыкаясь на лезвие. Оно входит в ткань, между костяшками его кулака, с треском ломая хрупкие кости.

С диким криком он падает на землю.

— Извини, — я присаживаюсь на корточки рядом с ним, — я, честно, не хотел. Я знаю, ты не виноват.

— Падла, мразь, ублюдок, — кричит сквозь зубы он. Я знаю, как ему сейчас больно.

— Все в порядке, — шепчу я, — эта рана не смертельна. Я вызову врачей сюда и тебе помогут.

— Почему, какого черта? — хрипит он, — ты не должен мне помогать, мразь, ведь я пытался тебя убить.

Вместо ответа я подношу свою руку к его покрытому потом лицу. Между костяшками моих пальцев находится шрам.