"О" само таит Анюту в Бене,
мальчика грехом ее боле мене
озарило в огненной Геенне.
Он не свое дело
обговаривал, и годило
"О" и кривело.
Девочка хорошая, как Анюта плохая
над отпрыском порхая,
выходила сухая.
Двухголовыми ядрами пуляют пушки,
отпускают смешки
на ея сандалиях ремешки.
***
Перенял-перенял скот
на дороге от
племянника идиот,
перерыв-перерыв ночной
наделил ручной
голову виной,
пополам с водой
скотину молодой
разделил-разделил за грядой
мраморных плит,
ох-ох голова велит
выморозить улит,
перетащить к огню
близко-близко всюю родню,
спрятать в трусы клешню.
***
Раскатисто овца
смеется у крыльца
умного жильца,
речь его льется,
макушка его вьется,
Солнце его встается,
растворилась калитка,
в раздевальню улитка
влетела, как нитка,
и накатывает тоска,
цифра ее и киска
ее, и леска.
***
Собрал волюшку свою, как перо
страусовое в недра
вумница, вумница, шля ядро
из греховой, греховой скорлупы
в козлиной стопы
россыпи, трубы и кубы,
о, исказилась при передаче
фраза его, тем паче
хрюканье в плаче,
о, зияет бездна перед ним,
солнышком палим,
скользит позавчера налим,
а давеча взвились
соколы, и развились
они в громы и молнии, и схоронились
они во мхах,
и осовестьлились они в верхах
тростников и помыслов в лопухах.
***
Тем более для льва
климат, как голова
держится за слова,
обманчивая наружность
у буквы, ея окружность
делится на разбужность
и на сонность, и на едва
баобабы, парит "У-2",
и жужжалка его жива.
|