"ЛОХматый Джэк!" — "Я". Стоит галочка в школьном журнале. Журнал школьный, а сад — детский, старшая группа, над которой министерство образования ставит некий эксперимент. Тётенька за столом имитирует учительницу, а детишки, только что сбежавшие с горшков, — учеников. "Он умеет читать!" — говорят фонарики ее изумленных глаз, а чувства гордости за свое чадо проникают в родителей на первом же родительском собрании. Может, им гордилась даже сестренка, которая была на пять лет постарше, что давало ей, конечно, полное право называть его "мелким".

Эх, сестра, сестра... У нее был переходный возраст, у него — младший школьный. Она командовала, он выполнял. Без обсуждений. Он любил сидеть у ее стола, когда она делала уроки. Когда она делала уроки, она слушала радио. Она слушала радио на кухне, когда разогревала обед. Когда она причесывалась, умывалась, и когда не было родителей, она слушала радио. Наверное, благодаря ей он и научился читать, выучил пару французских слов и познакомился с передачей "театр у микрофона". Да, определенно. А потом она стала учительницей младших классов, как в кино, помните? Однажды они готовили поздравление маме — милый такой чебурашка, мордастенький такой чебуран, вырезанный из журнала, с букетом в руках говорил "С днем рождения, мама!" Чтобы как-то оживить картинку, свыше было предложено приклеить волосы на картонку. Сказано — почти сделано. Ванная комната, зеркало, минутное сомнение, радость опыта и... ножницы. Мама, безусловно, была рада. Сестренке же, как обычно, попало.

По выходным его можно было найти среди конструкторов и машинок в большой комнате. Он смешивал все конструкторы в единый город-гараж.

Его фамилию больше не спрашивали, его запомнили, его ставили в красный угол, его записали в "любимчики" (помните такое словечко?). Он получил первую пятерку в группе-классе, он почти не знал других оценок. Скучная череда ненужных пятерок, вернее, красных чертиков с пятерками в зубах на полях тетрадей, педагогических изобретений учителки.

И был первый выпускной, "прощай, сад, здравствуй, школа!", и это был его день рождения. Утренник. Чтение стихов. Толпы родителей, сидящих на детских стульчиках и заглядывающих в рот карапузам. Воспитатели волнуются, дети ковыряют в носах. Он превосходно знал свой стих, он вышел на середину зала, он начал читать, он нашел глазами родителей, он заревел. Занавес. Вернее, носовой платок этих самых родителей и продолжение вечеринки, то есть утренника. Конец чаепития, все начинают расходиться, но... где же: как же... забыли? забылА? Как она могла? Это же такой день! И он напомнил своей первой учительнице и был одарен книжкой Пришвина со стандартным пожеланием на обложке.

В школе учился легко.. Школа — дом, дом — школа, обычная жизнь. По утрам его будил отец позывными "Мультики, мультики!"... ровно в 7.20 по московскому времени программа "Утро" показывала мультфильм. Он вскакивал, одевался у телевизора, завтракал и провожался в школу. Никаких задержек после звонка с последнего урока. Он сидел на первой парте, так как был самым маленьким среди ребятишек. Он стоял последним из мальчишек на физкультуре, рядом с самой высокой девчонкой. О, физкультура не была самым любимым предметом, даже "пение" не казалось таким страшным наказанием. Впрочем, когда он стал постарше, он иногда "позволял себе" после школы поиграть в снежки, повозиться в снегу с одноклассниками. Он выбирал "непобедимого" противника, налетал на него со всей дури, и они вместе летели в сугроб. "Победа!", — думал он, коротышка, завалив этого громилу! Он никогда не дрался. Он шел домой и пыхтел в обе ноздри. Но это будет потом, а пока...

Он боялся темноты, не любил долго оставаться один. Родители работали, старшая сестренка до вечера училась, а он сидел на стульчике в полной тишине, со всеми включенными лампами в радиусе десяти метров, прислушивался к шорохам, к свисту ветра, в треску досок на балконе, вскакивал, брал с собой оружие против невидимого противника — ручку, линейку, да что попадется — и шел сокрушать воров и насильников... он шел посмотреть на балкон, зажигая все лампочки в квартире... Уф! Никого... Трусишка! Он продолжал сидеть на стульчике и гостить в мире Урфина Джуса и Незнайки. Уроки были сделаны... да разве это уроки? Строго следуя программе, он пробирался в гостиную и негромко включал телевизор. Смотрел викторинки, детские передачки, обучалки английскому, библейские мультики...

Пару раз он пришел домой в мокрых штанах. Он почему-то не ходил в школьные туалеты, вот и "не доносил". Он мучался, бежал домой, ходил кругами в лифте, но как только останавливался, чтобы достать ключ, организм брал свое. Вернее, отдавал. Дома он расшвыривал одежду по дивану, скидывал носки и разогревал супчик, заботливо налитый мамой в отдельную мисочку.

Иногда к нему приходила подружка, соседка и по совместительству одноклассница Леночка. Она была на голову выше его, на них смотреть было смешно. Они вместе делали что-то вроде уроков, смотрели телевизор и лазили по родительским шкафчикам. Она казалась тааакой серьезной в его глазах. Еще бы! У нее было пять огромных альбомов с марками, попугайчик и младший (мелкий) брат. Больше друзей у него пока не наблюдалось, гулять во двор он особо не ходил.

Чувствовал ли он себя одиноким? Он над этим даже не задумывался. Так складывалась его жизнь, значит так и надо.

Продолжение следует...