Руки напряжённо нащупывали малейшую щель, ноги искали опору, тело вжималось в скалу, вливаясь всей кожей в шершавость жаркой поверхности. Подъём длился так долго, что он даже не мог сообразить, сколько времени прошло с тех пор, как мир сложился для него в вертикаль усталости и тяжкого труда.

Одни мысли больше не сменялись другими, им не осталось места, только одна воля, сжатые зубы и пот, заливающий глаза... Рука поднимается, пальцы тонут в пыли, веками скапливавшейся в расселинах, зубы скрипят, а губы шепчут.

"Пусть на миг, но счастье, долой угрюмое ненастье, так долог путь туда, но я в волненья власти..."

Вертикальный мир... или падение, или взлет - одна только боль, и ни то, ни другое ему не нужно, он желает только одного - ползти и стараться не вспоминать о своей цели. Не раз и не два проносились за его взмокшей спиной тени ужасов ночи, царящей в этом мире, но ни на секунду не сорвалось с такта напряжённое дыхание, не дрогнула мышца, вечная работа продолжалась. Бездумная, немыслимая, надрывная борьба за цель.

Когда ладонь вдруг провалилась в пустоту, он чуть не сорвался. "Так всегда", - подумал он. Да, всегда, тут же согласился сам с собой. Устроено так в мире, только придёшь к какой-то гармонии, проникнешься своим существованием, настроишься на недостижимость, как вдруг судьба делает тебе сюрприз.

Пришёл. Столько долгих, ужасно долгих лет посреди пустоты на вертикальной стене в обществе смертоносных теней... кончилось, прошло. Вертикаль оказалась не навечно.

И тогда он закричал во весь голос.

И рванулся вперед так, как никогда не бегал.

Не помнить - трудно, но держать себя в кулаке, вспомнив... этого он не смог бы с собой сотворить. А как нужно бы...