— Чего изволите? — вежливая рука официанта поставила на стол чистую стеклянную пепельницу.

— Крепкий черный кофе, — попросил Сереженька. И уточнил. — Без всяких выебонов.

— Ну а вы? — официант слегка наклонился к Лидочке.

— А девушке то же самое. — Удивленно и даже слегка раздосадованно произнес Сереженька. Тупых официантов он до сих пор не встречал.

Впрочем, бывает, похоже, и такое, подумал он, производя второе за день жизненное наблюдение. Два умозаключения в день — это было его дневная норма. Иногда, впрочем, случалось и меньше. Превышения нормы Сереженька из предусмотрительности не допускал, справедливо понимая, что неизвестно чем это может обернуться.

Осторожность, вообще, одно из самых важных качеств для реального пацана. Так даже Николай Петрович говорит. А Николай Петрович почем зря молоть языком не станет. Да и почем не зря тоже — он человек серьезный.

— Нну? — глубокомысленно спросила Лидочка.

— А то, — еще более проникновенно ответил Сереженька.

Лидочка, сраженная ответом, замолчала на некоторое время, выпуская дым двумя густыми струйками через нос.

Две чашки кофе заняли положенные места на столе. Сереженька, не мешкая, схватил одну и, обжигая язык и губы, начал пить. Лидочка скрючила восклицательный знак сигареты в запятую и тоже взяла свою чашку. Образовалась замечательная пауза. Пауза, которая позволила привести Сереженьке мысли в некоторый, весьма относительный порядок.

Мысль, сформировавшаяся у него в голове, имела следующее содержание: "Надо что-нибудь сказать". Если бы Сереженька был чуть более меркантильным, то мысль бы имела еще и следующее продолжение: "Не зря же я пою ее таким дорогим кофе".

К счастью подобных мыслей в благородной коротко стриженой голове Сереженьки не водилось.

Чашка хлюпнула, обнажая дно — кофе кончился, отметил про себя Сереженька. Мысли лихорадочно ползали в узком пространстве его головы, сплетаясь в невообразимые клубки и мотки. Но единственное, что выдавало работу мозга — морщины на солидном лбу — настоящий пацан всегда спокоен.

Сереженька полез в карман и эффектным жестом достал портсигар, вынул из него сигарету, прикурил.

Лидочка допила кофе и поставила чашку на стол. Сереженька выпускал клубы дума. Нужные фразы никак не приходили на ум. Это напрягало.

— А знаешь... — произнес он, надеясь, что оставшиеся слова придут сами собой.

Лидочка внимательно, не мигая, смотрела на Сереженьку.

Нужных слов не было.

— Вообще неплохой тут кофе... — сделала свою попытку и Лидочка.

Прошло секунд тридцать. Сереженька затушил сигарету.

— Да, хороший... — согласился он, не понимая, к чему она клонит.

— Да, хороший, — повторила Лидочка. — Ладно, я, пожалуй, пойду. — И пошла, цокая восьмисантиметровыми каблуками.

Сереженька достал новую сигарету, прикурил. У каждого реального пацана бывают и обломные дни, сформулировал он спустя минуту. Мысль была грамотной. Сереженька достал блокнот, подаренный Александром Павловичем, и записал эту мысль.