Ты живёшь почти на окраине многомиллионного Муравейника, в маленькой комнатёнке, большую часть которой занимает собранный вручную майнфрейм, с человеком, которому ничего не интересно, кроме его увлечения. Ни что по улице ездят бронированные насквозь копы, с полуночи стреляющие без предупреждения, технология и информация заменили власть и мораль, а миром, опутанным проводами, правят якудза и трансглобальные корпорации. И ему, видишь ли, совсем плевать, что Тонни-Столовая-Ложка грозился оторвать ему обе ноги за невозвращенный долг, Гросс опять отказался давать жратву в кредит, а отдуваться за всё приходиться тебе самой, а тут еще тебя гонят из этого сраного могильника, где ты танцуешь почти задаром перед этими грязными мужланами из ИнРесайклерз и шахтерами (какие здесь, к чёрту, шахты?). Крыша местами протекает, так что когда идёт дождь, побелка начинает растворяться и шипеть. Додли (лысый тип с искусственным глазом, говорят, служил в Армии) рассказывает, что его опять искали галстуки из Департамента, а он сидит в этой прокуренной конуре, хнычет и говорит, что в одиночку противостоит корпорациям.

— Я не в струе! Я не могу сейчас работать серьёзно, — говорит он и это значит, что деньги придётся искать самой. Впрочем, можно всё-таки позвонить этому Юсупу, или как там его, чёртовому Орбиталу. С первого взгляда ясно, что он извращенец... Они там в этих орбитальных колониях все двинутые. Наверное, от невесомости. Говорят, что лучше наши местные торчки, чем приезжие богачи-извращенцы-фашисты с Проектов или Орбит. Сивел что-то болтала про Найджел, которую нашли в коллекторе. Что-то про рыболовные крючья и наркоту... Пожалуй, это может затянутся на день или два. Что ж, ему можно и не говорить.

Как его по настоящему зовут, ты забыла еще вечность назад (Джой, Джек, Бил, Дик, Сейв?), но он точно ковбой. Или был им, до того, как Охранная Система выжгла ему половину лобных долей. Грёбаный ветеран Чёрного Льда. Сидит вечно перед своим монитором, и единственное, что его вообще интересует на данный момент (кроме выпивки и очередной дозы), так это взломать рекламный голо-щит, что висит на стене дома напротив и засунуть туда твою обнаженку вместо рекламного ролика сигарет с симстим-дивой Дженнети Джей...

— Да, детка, это тебе не акт вандализма под покровом ночи. Это тебе не измазать дерьмом вывеску департамента полиции в комендантский час.

Живя с таким упёртым энтузиастом, волей-неволей начинаешь понимать основы ремесла. Для начала нужно найти вход в сервер фирмы, занимающейся размещением рекламы на голо-щитах. Найти брешь в его защите, проникнуть внутрь, найти систему управления щитами и найти сам щит. Это просто, только целое дело вспомнить адрес нашей конуры. Заменить информацию, заложенную в память щита своей, и замести следы. Никто никогда не хватиться, потому что никому в голову не придёт проверять — кому, на хрен, он нужен. Подобрать пароль дело плёвое. Чёрт, теперь придётся созерцать своё видео в окне до тех пор, пока ему это не надоест и он не придумает что-нибудь другое, а ты постараешься мягко внушить ему что-нибудь денежное.

— А когда я сломаю КроссРоад банк, мы уедем в Японию... Или в Лондон... Ты хочешь в Японию, Вен? Естественно хочешь...

А еще он торчит на синем кокаине, слушает "Гривз" и мечтает вживить себе в голову пару тродов — чтобы не вводить команды через клавиатуру. И, чёрт возьми, он ни за что не оторвёт свою задницу, и не отправится на спасение этого грёбаного мира. Он даже в ванную ходит по праздникам. Сидит и стучит по клавишам, словно грёбаный дятел. Одержимый и псих на всю голову — свято верит, что в глубине Сетей живут древние божества Вуду, но это-то тебе в нём и нравится. Священное, так его, безумие гения.

— Бигади-багеди-бу, — говорит он, откидываясь на спинку кресла, пыхая облаком сизого дыма под потолок и с упоением запуская пятерню в немытые волосы. На экране мерцают неровные ряды цифр и значков. — Э... Что это за хрень?