Вот был бы я здоровым — стал бы солдатом. Важным таким, в форме, подпоясанный ремнём с четырёхкрылым орлом из матовой стали. Вперёд! За императрицу! На рубежи! А дома тебе — уважение и почёт:

Был бы умным — стал бы учёным. Тоже хорошо. Сиди себе в лаборатории, изысканиями занимайся, на благо Родине. Всё для Фронта! А там, глядишь, отправят на полевые исследования чего-нибудь трофейного. Вообще мечта! Повышения там, карьера. Как у легендарного Полковника Внешней Разведки. Того самого, который Образец обнаружил...

А кем я стал вот такой, как есть? Да никем. Отец — рабочий, хотя и не простой. "Привилигрованный". Всё-таки на Заводе работает. Мать — в Центре Сервиса. Кем я мог стать с такими данными? Дед, правда, на Фронте всю жизнь провёл, даже награды какие-то имёл. Только к старости совсем дошел: спился, наркотиками приторговывал (былые связи)... В конце концов, его офицерская машина сбила. По крайней мере, нам так сказали. Правду я так и не узнал, семья? владевшая баром, где дедуля любил сиживать, таинственно куда-то исчезла. Как водится, без следов.

Хотя, честно сказать, правду я особо и не рвался узнать. Просто было интересно — не оставил ли он в загашниках чего-нибудь эдакого (понятное дело, с хозяином бара был в доле)...

Правда, дедулины связи мне маленько помогли — устроился я в училягу. Вернее, устроили. Только долго я там не проучился: провалил экзамен по КМЗ — будь оно трижды не ладно — да и вышибли меня. С восьмой пересдачи. Так, в общем, в учёные я не попал. Правда, в солдаты тоже.

Из училяги побрёл я прямо в комиссариат. Там, конечно, долго смеялись: у вас, говорят, молодой человек, недобор веса, близорукость и плоскостопие! А плоскостопие откуда, спрашиваю. А они: не знаем, говорят. Может, от соседа? И ржут, скоты. Правда, когда оторжались, взяли мои документы и пристроили помощником какого-то техника в Институте. В тот самый, при котором когда-то наш Завод был.

Ну, там у меня началась жизнь... Я и до этого-то раздолбай раздолбаем был, а тут... Лаборанты целыми днями глушили протирочный спирт. Меня учили приборы протирать по научному методу — "тонкослойным дисперсным напылением", как они это называли. И как только провода от такого перегара не разъедало... В общем, в лаборатории жизнь была размеренная и не пыльная. Мне даже платили что-то, чисто символическое.

А потом, что называется, пришёл П(олковник). Полный такой, в кирзовых сапогах. В лаборатории как-то раз что-то там перемкнуло, сгорело и взорвалось. Какой-то срочный заказ, что ли, я и не знал толком. Только забегали все... Ой-ой-ой как. Комиссия приехала, стали всех проверять. Да что толку? Рука руку того... И главное: всех понять можно. Начальство своих работяг терять не хочет, да и виновного найти в этом бардаке невозможно. Офицерью из центра выслужиться необходимо... И тут, все как один, поворачивают головы в сторону небольшого такого паренька в очках, который самозабвенно трёт цементный пол сухой тряпкой. И начинается...

"Преступная халатность...", "Низко квалифицированный персонал..." Но этого мало оказалось. У комиссии воображение богатое, не возвращаться же им назад с пустыми руками! Могильной плитой упала фраза "идейный вредитель-диверсант". Крики сразу стихли. Камень-то мой упал. Это даже я понимал, хотя в лаборатории этой злосчастной ни разу не был... Ну, конечно, кроме меня еще пара каких-то яйцеголовых под раздачу попало, но "идейным" и "убеждённым" был я один. Оно и понятно: что они — кретины совсем, находить у себя в Институте несколько шпионов за раз?

Вот так вот я и попал на Рудники. Что уж было всего — и рассказывать тошно, но стрелять меня никто не стал — патрон в пять раз дороже. Это мне доходчиво объяснил мой бригадир — здоровенный мясник (любовника с женой зарубил... а еще у него ма-аленькая опухоль в голове...). На Рудниках этих я Империи пользу приношу: особое вещество добываю — Ураниум. С тех пор, как изучили Образец, этого добра моей Северной Родине ой как много надо...

И вот что странно: вот вы всё слушаете-слушаете и не спрашиваете, а откуда мне про всё это известно? Про бригадира, про Образец, про Ураниум и Полковника? И про то, что федюкам этим островным жить-то осталось всего ничего — уже и обратный отсчёт начался... Откуда я это знаю, а?

Из отчёта тюремно-рабочего блока шахты (замазано) за (замазано)го года:

"...

заключённый 4590-213dt скончался в десять часов двадцать минут по единой линии, не приходя в сознание. Наиболее вероятная причина смерти — общее истощение организма и действие радиации. Результаты контрольного вскрытия прилагаются. Личное дело закрыто. Тело кремировано".