Она была Ангелом.

Шелест её крыльев навевал негу, и блаженством было находиться в волнах её сияния... Но, когда она уходила — а она все время уходила, и с этим нельзя было ничего поделать — без этого сияния становилось невозможно дышать...

И это страшно её возмущало: какой, к четру, ангел, если она приносит боль?

Она была Бутылкой редкого коллекционного вина, которое вовсе не хотелось пить, смакуя, а хотелось просто любоваться и знать, что такой раритет существует в этом мире. И этот раритет — здесь, с тобой — и им можно любоваться бесконечно...

Она протестовала: что за ерунда? Ведь невыпитое вино превращается в уксус... А кто видел коллекционное вино, мечтающее самому выбирать того, кто его выпьет?! Какая ерунда...

Она была Чудовищем.

Неумолимым, сбивающим с ног, разрушающим привычный, удобный мир, требующим отдать все взамен за свою любовь.

Чудовищем, вынуждающем покинуть свой уютный, теплый кокон — и, расправив крылья, обрести простор, потеряв землю под ногами...

Она была Ведьмой.

Ведьмой, для которой не существует преград, которая просто не знает, что где-то здесь вот проходит граница — и поэтому ничто не может её остановить. Но она знала: любить ведьму можно, только будучи готовым тронуться в путь вместе с ней без сборов, ничего не захватив с собой даже на память — потому что, когда ведьма позовёт тебя, времени собираться не будет — она ведь придет без предупреждения, когда её не ждешь... И не потерпит колебаний и раздумий... а значит, нужно уже теперь жить так, чтобы каждую секунду быть готовым всё оставить и уйти... И еще она знала, что далеко не всякому это по плечу. Да и по нраву.

Её не устраивало быть ведьмой; ей хотелось быть просто счастливой...

Она была Воином.

Идущим напролом, не смотря ни на что, не ждущим подмоги.

Который решает сам, какой путь выбрать — и идет по этому пути до конца, не обращая внимания на раны — до победы.

Ей не хотелось воевать, и ещё меньше хотелось воевать одной.

Только она знала, что протестовать — впустую.

Она была маленьким ребенком — заброшенным, одиноким, недоласканным. Которому так не хватает одобрения и восхищения. И сильной, теплой руки — чтобы всегда рядом.

Только её бесила жалость к себе, нападающая всегда внезапно — и поэтому особенно ненавистная.

Она была всем.

И все время удивлялась — почему все видят в ней все, что угодно? И не видят сути...

Что она просто — Женщина.